Неточные совпадения
Пошел, пошел! чего лезешь? (
Упирается первому
руками в брюхо и выпирается вместе с ним в прихожую, захлопнув за собою дверь.)
Она, как зверок, оглядываясь на больших своими блестящими черными глазами, очевидно радуясь тому, что ею любуются, улыбаясь и боком держа ноги, энергически
упиралась на
руки и быстро подтягивала весь задок и опять вперед перехватывала ручонками.
«Ты видел, — отвечала она, — ты донесешь!» — и сверхъестественным усилием повалила меня на борт; мы оба по пояс свесились из лодки; ее волосы касались воды; минута была решительная. Я
уперся коленкою в дно, схватил ее одной
рукой за косу, другой за горло, она выпустила мою одежду, и я мгновенно сбросил ее в волны.
— Здесь Ноздрев, схвативши за
руку Чичикова, стал тащить его в другую комнату, и как тот ни
упирался ногами в пол и ни уверял, что он знает уже, какая шарманка, но должен был услышать еще раз, каким образом поехал в поход Мальбруг.
Ставши спиной к товарам и лицом к покупателю, купец, с обнаженной головою и шляпой на отлете, еще раз приветствовал Чичикова. Потом надел шляпу и, приятно нагнувшись, обеими же
руками упершись в стол, сказал так...
— Ступай же, говорят тебе! — кричали запорожцы. Двое из них схватили его под
руки, и как он ни
упирался ногами, но был наконец притащен на площадь, сопровождаемый бранью, подталкиваньем сзади кулаками, пинками и увещаньями. — Не пяться же, чертов сын! Принимай же честь, собака, когда тебе дают ее!
Он стал сходить с лестницы,
упираясь правою
рукой об стену.
Почти то же самое случилось теперь и с Соней; так же бессильно, с тем же испугом, смотрела она на него несколько времени и вдруг, выставив вперед левую
руку, слегка, чуть-чуть,
уперлась ему пальцами в грудь и медленно стала подниматься с кровати, все более и более от него отстраняясь, и все неподвижнее становился ее взгляд на него.
Раскольников с побледневшими губами, с неподвижным взглядом тихо приблизился к нему, подошел к самому столу,
уперся в него
рукой, хотел что-то сказать, но не мог; слышались лишь какие-то бессвязные звуки.
Она дрогнула,
уперлась обеими
руками в его грудь, но
уперлась слабо, и он мог возобновить и продлить свой поцелуй.
Одинцова протянула вперед обе
руки, а Базаров
уперся лбом в стекло окна. Он задыхался; все тело его видимо трепетало. Но это было не трепетание юношеской робости, не сладкий ужас первого признания овладел им: это страсть в нем билась, сильная и тяжелая — страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей… Одинцовой стало и страшно и жалко его.
— Н-ну, вот, — заговорил Безбедов, опустив
руки,
упираясь ладонями в колена и покачиваясь. — Придется вам защищать меня на суде. По обвинению в покушении на убийство, в нанесении увечья… вообще — черт знает в чем! Дайте выпить чего-нибудь…
Из-за угла вышли под
руку два студента, дружно насвистывая марш, один из них
уперся ногами в кирпичи панели и вступил в беседу с бабой, мывшей стекла окон, другой, дергая его вперед, уговаривал...
Варвара сидела у борта, держась
руками за перила,
упираясь на
руки подбородком, голова ее дрожала мелкой дрожью, непокрытые волосы шевелились. Клим стоял рядом с нею, вполголоса вспоминая стихи о море, говорить громко было неловко, хотя все пассажиры давно уже пошли спать. Стихов он знал не много, они скоро иссякли, пришлось говорить прозой.
Царь, маленький, меньше губернатора, голубовато-серый, мягко подскакивал на краешке сидения экипажа, одной
рукой упирался в колено, а другую механически поднимал к фуражке, равномерно кивал головой направо, налево и улыбался, глядя в бесчисленные кругло открытые, зубастые рты, в красные от натуги лица. Он был очень молодой, чистенький, с красивым, мягким лицом, а улыбался — виновато.
Так, с поднятыми
руками, она и проплыла в кухню. Самгин, испуганный ее шипением, оскорбленный тем, что она заговорила с ним на ты, постоял минуту и пошел за нею в кухню. Она, особенно огромная в сумраке рассвета, сидела среди кухни на стуле,
упираясь в колени, и по бурому, тугому лицу ее текли маленькие слезы.
На желтой крышке больничного гроба лежали два листа пальмы латании и еще какие-то ветки комнатных цветов; Алина — монументальная, в шубе, в тяжелой шали на плечах — шла,
упираясь подбородком в грудь; ветер трепал ее каштановые волосы; она часто, резким жестом
руки касалась гроба, точно толкая его вперед, и, спотыкаясь о камни мостовой, толкала Макарова; он шагал, глядя вверх и вдаль, его ботинки стучали по камням особенно отчетливо.
Он видел, что толпа, стискиваясь, выдавливает под ноги себе мужчин, женщин; они приседали, падали, ползли, какой-то подросток быстро, с воем катился к фронту,
упираясь в землю одной ногой и
руками; видел, как люди умирали, не веря, не понимая, что их убивают.
— Да, конечно! Да, да, — согласился Самгин и, возвратясь к Варваре, увидал: она сидит на полу,
упираясь в него
руками, прислонясь спиною к сиденью кресла и высоко закинув голову.
Весь он стал какой-то пузырчатый, вздутый живот его, точно живот Бердникова,
упирался в край стола, и когда учителю нужно было взять что-нибудь, он приподнимался на стуле, живот мешал
рукам, укорачивал.
Он встал, живот его
уперся в край стола,
руки застегивали тужурку.
«Посмотрим, как делают религию на заводе искусственных минеральных вод! Но — как же я увижу?» Подвинув ногу по мягкому на полу, он
уперся ею в стену, а пошарив по стене
рукою, нашел тряпочку, пошевелил ее, и пред глазами его обнаружилась продолговатая, шириною в палец, светлая полоска.
Захар пошел к себе, но только он
уперся было
руками о лежанку, чтоб прыгнуть на нее, как опять послышался торопливый крик: «Захар, Захар!»
Он шел очень искусно,
упираясь то одной, то другой ногой и держа в равновесии
руки, а местами вдруг осторожно приседал, когда покатость пола становилась очень крута.
Вечером задул свежий ветер. Я напрасно хотел писать: ни чернильница, ни свеча не стояли на столе, бумага вырывалась из-под
рук. Успеешь написать несколько слов и сейчас протягиваешь
руку назад —
упереться в стену, чтоб не опрокинуться. Я бросил все и пошел ходить по шканцам; но и то не совсем удачно, хотя я уже и приобрел морские ноги.
Здесь мы, по тенистой и сырой тропинке, дошли до пустого шалаша, отдохнули, переправились по доске через речку, то того быструю, что, когда я, переходя по зыбкому мостику,
уперся в дно ручья длинной палкой, у меня мгновенно вырвало ее течением из
рук и вынесло в море.
Выходить надо было на
руках, это значит выскакивать, то есть
упереться локтями о края люка, прыгнуть и стать сначала коленями на окраину, а потом уже на ноги.
Трудно было и обедать: чуть зазеваешься, тарелка наклонится, и ручей супа быстро потечет по столу до тех пор, пока обратный толчок не погонит его назад. Мне уж становилось досадно: делать ничего нельзя, даже читать. Сидя ли, лежа ли, а все надо думать о равновесии,
упираться то ногой, то
рукой.
Костер почти что совсем угас: в нем тлели только две головешки. Ветер раздувал уголья и разносил искры по снегу. Дерсу сидел на земле,
упершись ногами в снег. Левой
рукой он держался за грудь и, казалось, хотел остановить биение сердца. Старик таза лежал ничком в снегу и не шевелился.
Он
уперся левой
рукой в землю и, приподнявшись немного на локте, правой
рукой закрыл глаза. Я тормошил его и торопливо, испуганно спрашивал, куда попала пуля.
Шесты, которыми стрелки проталкивали лодку вперед,
упираясь в дно реки, часто завязали, и настолько крепко, что вырывались из
рук.
Он знал это и потому, предчувствуя что-нибудь смешное, брал мало-помалу свои меры: вынимал носовой платок, смотрел на часы, застегивал фрак, закрывал обеими
руками лицо и, когда наступал кризис, — вставал, оборачивался к стене,
упирался в нее и мучился полчаса и больше, потом, усталый от пароксизма, красный, обтирая пот с плешивой головы, он садился, но еще долго потом его схватывало.
И начала притопывать ногами, все, чем далее, смелее; наконец левая
рука ее опустилась и
уперлась в бок, и она пошла танцевать, побрякивая подковами, держа перед собою зеркало и напевая любимую свою песню...
Н. И. Струнников в недоумении
упирался, но П. М. Третьяков его выручил, подал ему
руку и сказал...
Вспоминая эти сказки, я живу, как во сне; меня будит топот, возня, рев внизу, в сенях, на дворе; высунувшись в окно, я вижу, как дед, дядя Яков и работник кабатчика, смешной черемисин Мельян, выталкивают из калитки на улицу дядю Михаила; он
упирается, его бьют по
рукам, в спину, шею, пинают ногами, и наконец он стремглав летит в пыль улицы. Калитка захлопнулась, гремит щеколда и запор; через ворота перекинули измятый картуз; стало тихо.
Иногда он гнался за ними, прихрамывая; длинный тулуп мешал ему бежать, он падал на колени,
упираясь в землю черными
руками, похожими на сухие сучки.
Меня держит за
руку бабушка — круглая, большеголовая, с огромными глазами и смешным рыхлым носом; она вся черная, мягкая и удивительно интересная; она тоже плачет, как-то особенно и хорошо подпевая матери, дрожит вся и дергает меня, толкая к отцу; я
упираюсь, прячусь за нее; мне боязно и неловко.
И сел на скамью,
упершись в нее
руками, сухо всхлипывая, говоря скрипучим голосом...
Я пошел в сад и там, в яме, увидал его; согнувшись, закинув
руки за голову,
упираясь локтями в колена, он неудобно сидел на конце обгоревшего бревна; бревно было засыпано землею, а конец его, лоснясь углем, торчал в воздухе над жухлой полынью, крапивой, лопухом.
На двор выбежал Шарап, вскидываясь на дыбы, подбрасывая деда; огонь ударил в его большие глаза, они красно сверкнули; лошадь захрапела,
уперлась передними ногами; дедушка выпустил повод из
рук и отпрыгнул, крикнув...
Этот простой вопрос больно отозвался в сердце слепого. Он ничего не ответил, и только его
руки, которыми он
упирался в землю, как-то судорожно схватились за траву. Но разговор уже начался, и девочка, все стоя на том же месте и занимаясь своим букетом, опять спросила...
— Ах, не говорите таких ужасных слов, — перебила его Варвара Павловна, — пощадите меня, хотя… хотя ради этого ангела… — И, сказавши эти слова, Варвара Павловна стремительно выбежала в другую комнату и тотчас же вернулась с маленькой, очень изящно одетой девочкой на
руках. Крупные русые кудри падали ей на хорошенькое румяное личико, на больше черные заспанные глаза; она и улыбалась, и щурилась от огня, и
упиралась пухлой ручонкой в шею матери.
Притащили Домнушку из кухни и, как она ни
упиралась, заставили выпить целый стакан наливки и поставили в круг. Домнушка вытерла губы, округлила правую
руку и, помахивая своим фартуком, поплыла павой, — плясать была она первая мастерица.
Пришлось Макару задержать Терешку силой, причем сумасшедший полез драться. Возы было остановились, но Тит махнул шапкой, чтобы не зевали. Макар держал ругавшегося Терешку за
руки и, пропустив возы, под
руку повел его обратно в завод. Терешка
упирался, плевал на Макара и все порывался убежать за обозом.
— Геть, бабы!.. Чего мордуете?.. — командовал старик, продолжая
упираться ногами. — А якого я свата нашел… по
рукам вдарили… Эге, моя Федорка ведмедица… сват Тит тоже хвалит… а у него хлопец Пашка… Ну, чего вы на мене зуставились, як две козы?
Студенты, смеясь и толкаясь, обступили Ярченко, схватили его под
руки, обхватили за талию. Всех их одинаково тянуло к женщинам, но ни у кого, кроме Лихонина, не хватало смелости взять на себя почин. Но теперь все это сложное, неприятное и лицемерное дело счастливо свелось к простой, легкой шутке над старшим товарищем. Ярченко и
упирался, и сердился, и смеялся, стараясь вырваться. Но в это время к возившимся студентам подошел рослый черноусый городовой, который уже давно глядел на них зорко и неприязненно.
Когда она ушла, Женька уменьшила огонь в висячем голубом фонарике, надела ночную кофту и легла. Минуту спустя вошел Гладышев, а вслед за ним Тамара, тащившая за
руку Петрова, который
упирался и не поднимал головы от пола. А сзади просовывалась розовая, остренькая, лисья мордочка косоглазой экономки Зоси.
Позвали Симеона… Он пришел, по обыкновению, заспанный и хмурый. По растерянным лицам девушек и экономок он уже видел, что случилось какое-то недоразумение, в котором требуется его профессиональная жестокость и сила. Когда ему объяснили в чем дело, он молча взялся своими длинными обезьяньими
руками за дверную ручку,
уперся в стену ногами и рванул.
И башкирец очень охотно, отвязав плот от причала, засучив свои жилистые
руки, став лицом к противоположному берегу,
упершись ногами, начал тянуть к себе канат обеими
руками, и плот, отделяясь от берега, поплыл поперек реки; через несколько минут мы были на том берегу, и Евсеич, все держа меня за
руку, походив по берегу, повысмотрев выгодных мест для уженья, до которого был страстный охотник, таким же порядком воротился со мною назад.